ИГОРЬ БУНИН
президент Фонда "Центр Политических технологий"

Я думаю, что список исчерпывается таким набором кандидатов: Путин, Грудинин, Жириновский, Явлинский, Титов, Собчак.

Какими будут сценарии? – На самом деле выбор до сих пор не сделан, у нас с одной стороны, плебисцитарные выборы, с другой – в них внесен конкурентный элемент. Например, появление Павла Грудинина во главе списка компартии – это конечно внесение конкурентного элемента, потому что, если бы кандидатом оставался Зюганов, с его несколькими процентами, эти выборы были бы типичными плебисцитарными. Замена Зюганова на Грудинина – это, конечно, внесение конкуренции, что «портит» общую картину. Но в принципе выборы по-прежнему остаются плебисцитарными: ясно, что президент Владимир Путин имеет огромное преимущество над всеми конкурентами, у него нет реальных соперников. И понятно, что ему не нужно устраивать с кем-то дуэль, не надо участвовать в телевизионных программах, где он мог бы спорить с другими конкурентами, поскольку это означало бы поднятие конкурентов до своего уровня. Сама программа и действия Путина – пока это действующий президент рассказывает, как он работает и как он будет работать в будущем. Пока нет ни программы, ни идеи, но, я думаю, что это все появится, и это будет второй этап. Пока все как обычно: президент пользуется преимуществами своего положения в ходе избирательной кампании и рассказывает о ситуации. Поскольку все опросы показывают его громадное преимущество - 70% готово за него проголосовать - пока этот алгоритм работает. Первая проблема избирательной кампании – это не сделанный выбор, какие они, плебисцитарные или конкурентные? Вторая проблема – на чем должны сделать акцент? – на результате или на явке? Идеальной была бы формула, которая появилась в печати, соотношение 70% за Путина и 70% приходит на выборы, но на самом деле, на плебисцитарных выборах, а элемент плебисцитарности у нас доминирует, добиться явки в 70% достаточно сложно, потому что мотивация голосования резко падает. Избиратель, который уверен, что Путин победит, думает, зачем ему приходить на выборы? Вот это сдерживает явку. Я думаю, что явка конечно будет выше 60%, но достигнет ли она 70% порога – очень сомневаюсь. Явка будет высокой, поскольку президентские выборы – это выбор судьбы, поэтому большинство избирателей считает, что они должны прийти, они считают, что неприход на выборы – это нарушение какого-то контракта с властью и со своей судьбой. Второй момент: большинство населения нашей страны смотрит на президентские выборы очень серьезно, подходит к ним, как к важному священному для себя долгу с полной, я бы даже сказал «звериной» серьезностью. С этой точки зрения, явка в 60% практически гарантирована. Добиться явки в неконкурентных выборах больше 60% достаточно сложно, поэтому и были внесены эти «элементы конкуренции» - Собчак, Грудинин и так далее. Поскольку не сделан выбор, что важней, явка или победа, возникли дополнительные сложности, связанные с тем, что у части населения, примерно четверти, нет никакого желания голосовать за Путина, они будут искать кандидата против Путина. Вот эти самые 25% как минимум, которые не хотят, чтобы Путин переизбирался на новый срок, находились в ожидании нового кандидата, который мог бы дать им стимул для голосования.

Появление Грудинина и есть результат этих ожиданий. Грудинин при этом как бы пытается синтезировать три потока: коммунистический, который благодаря тесной связи Грудинина с Зюгановым можно получить в значительной степени; электорат протестный, который видит в его программе популистские идеи; электорат либеральный, который хотел бы нанести ущерб власти. Но соединение или синтез трех электоратов для кандидата очень сложен, я бы даже сказал, практически невозможен. Невозможность этого синтеза связана с тем, что каждая из этих электоральных групп преследует свои цели: ностальгические - у коммунистического электората, «дай больше, дай нам» - у популистского электората, «мы нанесем ущерб власти, но мы хотим, чтобы было, как в Европе» - у либерального. Поэтому в процессе проведения кампании Грудинин сталкивается с постоянными конфликтами этих трех групп, ему очень сложно их соединить, и в процессе кампании от него могут «отваливаться» достаточно большие группы избирателей. Например, если он хочет получить либеральный электорат, он должен окончательно и полностью осудить Сталина, для него (электората) Сталин – некий символ тоталитаризма, который никогда не будет голосовать за человека, признающего высокую роль Сталина в истории. При этом если он осудит сталинские репрессии, то от него может отойти часть коммунистического электората, для которого Сталин – символ всего великого. Или, например, отношение Грудинина к Солженицыну, если он скажет, что Солженицын – великий писатель, то значительная часть коммунистического электората, для которого Солженицын – враг №1, отойдет от него. И так по многим вопросам, если возникает возможность альтернативы, и он высказывает свою жесткую точку зрения, значительная часть электората будет от него отходить. Это первая его проблема, она основная. И вторая заключается в том, что этот кандидат внутренне не ориентирован на победу, даже в большей степени, чем Зюганов в 1996 году. Он не верит в эту победу, не желает этой победы, и даже в том случае, если появится хоть какой-то элемент надежды, он этой надежды испугается. То есть он слишком «назначен» для такой кампании президентской, в этом смысле он выглядит несамостоятельным, как от власти, так и от Зюганова. Когда избиратель почувствует эту проблему, он тоже начнет от него отходить.

Что касается Собчак, сначала она порождала достаточно большие надежды для либерального электората, но эти люди сразу почувствовали, что она не их герой, и поэтому она очень многих внутри этого электората разочаровывает. В ней подозревают близкие отношения с властью с одной стороны, с другой, она слишком легкомысленна и слишком банальна для либерального электората. Она слишком из мира шоу-бизнеса, для либерального электората это является большим минусом. Пока она может заработать максимум 2%. Титов, я думаю, получит меньше 1%.

Что касается Явлинского, то, конечно, можно надеяться, что он получит свои 2%, но это его предел. Получить больше очень сложно, потому что столько времени находиться в политическом поле и не привнести в него ничего нового – невозможно, он очень устарел.

Что касается Жириновского, он практически был уверен, что обгонит Зюганова и будет вторым кандидатом, но с появлением Грудинина это стало намного сложнее. И для Жириновского это проблема: он хочет быть вторым или во всяком случае на одном уровне. С Грудининым это сделать сложнее, тем более, что обычно ЛДПР больше получает на парламентских выборах, чем на президентских. Пока результат Грудинина и Жириновского сложно назвать – они могут претендовать на 6-8% каждый, у Грудинина есть потенциал, который доходит до лучших результатов Зюганова – до 17-20%, но это предел мечтаний, который, может, он и реализует, но у меня в этом уверенности нет, тем более что по нему идет удар со всех сторон и учитывая многослойность его электората.

Мы не можем точно сказать, сколько получит Путин на этих выборах, - точно больше 65% и, может, даже больше 70%, максимум 75%. С точки зрения избирательной кампании, у Путина есть выбор: он может вернуться к психологии или идеологии «осажденной крепости» (я комендант осажденной крепости, поэтому все ко мне). Для этого нужно вести очень жесткую линию, например, по отношению к Олимпиаде. Если он выбирает этот путь, он, возможно, получит даже больше голосов, но в результате это подорвёт будущее страны. Я думаю, Путин этот выбор не сделает, и он будет проводить ту кампанию, которую он сейчас начал, где он дает надежду на некое изменение курса, но очень аккуратное. А кампания антизападная или антиамериканская – вторична.